БОЛЬШОЕ ИНТЕРВЬЮ ЧЛЕНОВ ЧВК ВАГНЕРА

В купе фирменного поезда «Тихий Дон», отправлявшегося в начале ноября 2017-го из Ростова-на-Дону в Москву, обмывали странную на вид медаль. В этой награде отчётливо проглядывали символы враждебных друг другу эпох – прусского железного креста, советской пятиконечной звезды и белогвардейского ордена Ледяного похода. Трое мужчин разного возраста, примерно 20, 35 и 45 лет, в пьяный кураж потом не впадали; награды незаметно куда-то исчезли так быстро, что не успел спросить о происхождении странной медали. А впрочем, путь был неблизкий, и мало-помалу, сначала из обрывков фраз, потом, когда нашлись общие вкусы и воспоминания, из откровенных разговоров стала складываться цельная картина.

Трое мужчин возвращались после шестимесячной командировки в Сирию. Ездили по контракту, заключённому с известной частной военной компанией (ЧВК) «Вагнер», хотя в документе, конечно, нет ни этого позывного-псевдонима, ни фамилии его обладателя – Дмитрия Уткина, который, кстати, в том же ноябре возглавил ресторанный холдинг Евгения Пригожина, известного также как «главный повар Кремля»...

МЕСТО СБОРА: БАЗА «МОЛЬКИНО»

В районе хутора Молькино Краснодарского края располагается 10-я отдельная бригада специального назначения ГРУ (в/ч 51532). К ней вплотную примыкает база ЧВК «Вагнер». Бойцы съезжались сюда со всех концов страны. Сначала предстояло пройти медицинскую комиссию и различные приёмные испытания.

– Медкомиссия была, но отбор скорее визуальный: руки-ноги на месте – и вперёд, – говорит Сергей. – Брали всех подряд, потому что ЧВК несла в Сирии большие потери. Ещё требовалось пробежать 3 км, отжаться 40–50 раз (это оценивалось как «хорошо» и «отлично»). Многие не сдали эти нормативы, но были зачислены.

Гораздо более серьёзным испытанием считался детектор лжи. Полиграф проходит каждый кандидат. Например, из восьми человек в группе, в которой был Геннадий, благополучно прошли детектор лжи только двое, включая его самого. На чём срезались другие, какую именно ложь искали психологи ЧВК, Геннадий до сих пор не представляет. Но, по его убеждению, этот отбор точно не касался уголовного прошлого кандидатов.

Принятый по контракту личный состав распределялся по «бригадам». Это не были армейские бригады в их традиционном виде, состав бригад ЧВК насчитывал всего от 300 до 400 человек, в зависимости от стоявших перед ними задач.

ПЕРЕЛЁТ РОСТОВ-НА-ДОНУ – ДАМАСК

Из международного аэропорта Ростова-на-Дону вылетали 25 апреля 2017-го, обычным чартерным рейсом. Визу в паспорте не ставили, пограничники проштемпелевали только отметку о вылете (а по возвращении – ещё одну отметку о прилёте). Сирийская пограничная служба в документах вообще не фигурирует. Всего в «Боинге» летело полторы сотни бойцов ЧВК, через день-два таким же образом прибывала вторая половина «бригады». В Дамаск летели в гражданской одежде, переодевались уже на сирийской базе, то есть среди пустыни. Военную форму везли с собой, каждый одевался на свой вкус. Самой удобной считается пустынная форма британского спецназа SAS, самой лучшей по прочности и цвету, затем идёт форма американских спецназовцев. Так что с виду российские бойцы не отличались от отряда англо-саксонских спецназовцев. Сирийская форма, по единодушному мнению собеседников, очень плохого качества.

НЕФТЯНЫЕ ПОЛЯ АШ-ШАИР

Контроль в аэропорту Дамаска бойцы ЧВК не проходили, сразу расселись по автобусам – и вперёд. Куда?

– Рядовому составу никогда не говорят – куда, сколько ехать и что он будет делать, – говорит Степан. – Нас привезли в район нефтяных полей Аш-Шаир, где просидели три месяца и только через три месяца узнали, как это место называется. В 40 километрах северо-западнее Пальмиры.

Высадили прямо в горной пустыне. У некоторых не было палаток, в частности у Сергея, и первый месяц-полтора он жил «на свежем воздухе», хотя в горной местности в это время шли дожди и стояли холода. Лишь впоследствии выдали казённые палатки. Всего в том месте собрали три бригады ЧВК, то есть около тысячи человек. Чем занимались?

– Горы караулили, – говорит Геннадий. – На противоположной горной гряде сидели духи-игиловцы. Их всё время долбила авиация. Мимо нас каждый день провозили бронетехнику – танки, БТР, БМП, всего около 60 единиц. Видимо, шла подготовка к наступлению.

В конце августа началось наступление, и бойцы пошли по горам на город Акербат. Спустились в долину, один за другим брали прилегающие посёлки.

«ШТУРМЫ» И ШТУРМ АКЕРБАТА

Ударную силу бригады ЧВК в Сирии между собой принято называть «штурмы’» (с ударением на последний слог). Кроме «штурмов», ещё есть взвод тяжёлого вооружения, в его распоряжении миномёты, ПТУР (противотанковые управляемые ракеты), тяжёлые пулемёты, АГС (автоматические гранатомёты). Отряд огневой поддержки. Бронегруппа с неопределённым количеством техники – от одного БМП до нескольких БТР и танков, кому как повезёт. Боевой состав бригады – около 200 человек, те, кто имеет хоть какой-то боевой опыт. Остальные 100–150 – это так называемые штабные ребята, обслуга, личные водители командиров. Командуют бригадами отставные сотрудники спецназа (ни одного кадрового офицера), армейских практически нет.

В атаку первыми идут «штурма», за ними взвод тяжёлого вооружения – миномёты, тяжёлые пулемёты, ПТУР и пр. Противник устраивал ловушки, давал почти беспрепятственно взять несколько пригородных селений, а перед самым городом Акербатом бригада наталкивалась на железную оборону, где гибли десятки. Бои здесь шли конкретные, за каждый дом. Находили документы игиловцев (их передавали особистам ЧВК), попадались блокноты с молитвами на русском языке, в списках было много узбекских имён.

– Акербат брали только российские бригады ЧВК, – говорит Сергей, двое других согласно кивают головами. – Сирийцы подошли на финальной стадии, чтобы сняться для теленовостей. Мы даже спрятались, чтобы не попасть в кадр, когда сирийцы позировали с геройским видом.

ДУХИ

– Практически все игиловцы носят пояс шахида, – рассказывает Степан. – Такая красивая штука, аккуратная, небольшого веса. Пластиковая упаковка, залитая прозрачным гелем, в котором много-много металлических шариков. Из-за этого ни одного духа в плен мы не брали. Однажды ночью игиловцы сдуру воткнулись в нашу деревню. Большинство, конечно, мы сразу укокошили, а нескольких какое-то время гоняли по деревне. Один дух, видимо тяжело раненный, долго звал на помощь, а потом прогрохотал взрыв. От взрыва обвалилась соседняя стена. Оказывается, он был в двадцати метрах от нас. Утром проводили чистку, ямы и подвалы забрасывали гранатами.

– Тактика духов нехитрая: когда идёт ночная перестрелка, два-три шахида подбираются вплотную и взрываются, – добавил Геннадий. – Так случалось раз-два в неделю: к стене нашего укрытия подбирался игиловец и взрывался. От таких ночных вылазок погибло немало: восемь – в одном бою, пятнадцать – в другом, десять – в третьем.

– Все местные жители к тому времени деревню покинули. Вообще с гражданскими лицами не сталкивались, – заверил Сергей.

ДЕЙР-ЭЗ-ЗОР: СИРИЙСКИЙ СТАЛИНГРАД

Взяли Акербат и бойцам ЧВК сказали: пора собираться домой. Уже переодевались в гражданку, и вдруг приказ: по машинам в полной экипировке. Ехали по пустыне около семи часов, проехали километров триста на восток и очутились неподалёку от города Дейр-эз-Зора. Тут были две российские бригады ЧВК, которые уже форсировали Евфрат на понтонах, когда шла операция по разблокированию Дейр-эз-Зора. Нам поставили задачу освободить от игиловцев прилегающий остров. Около двух месяцев выполняли эту задачу, главные потери понесли в этом месте, в основном подрывались на минах...

ПОТЕРИ

За шесть месяцев командировки людские потери одной бригады составили около 40 погибших («двухсотых») и около 100 раненых («трёхсотых»). Другой бригаде больше «повезло»: их потери составили около 20 убитых и 70 раненых. А в третьей бригаде только за первые две недели потеряли около 50 убитыми. Большинство погибло при снятии блокады Дейр-эз-Зора. Таким образом, погибла десятая часть личного состава, пятая часть – это раненые.

ВОЕННОЕ ОСНАЩЕНИЕ

– Потери были бы гораздо меньше, – говорит Сергей, – если бы снабжение группировки ЧВК не было таким аховым, просто-напросто ахо-о-овым. Разбитые броневики, за три дня потеряли пять грузовиков, не на чем было даже перевозить личный состав. И потери от этого высокие… и всё – встали! Коллапс. Никто никуда не едет, дай Бог раненых вывезти. А опыт говорит, что давно пора пересаживать бойцов на бронированные автомобили, рассчитанные не больше чем на 10 человек. Хотя ещё год назад оснащение было приличным – и вооружение, и техника.

– Это всего лишь красивая телевизионная картинка: по пустыне прут танки в ряд, за ними идут БМП, над ними кружат вертолёты, – говорит Степан. – На самом деле техники было очень мало. Наша «армада» передвигалась частью пешком, а часть – на КамАЗах и «Уралах». Если ПТУР попадает в грузовик, то потери, конечно, огромные. И вот эта экономия наших военных плюшкиных оборачивалась огромными потерями. Кто-то из руководителей, отвечавших за военное снабжение бригад, видимо, докладывал наверх, сколько всего было сэкономлено. И вот на три бригады, то есть полторы тысячи человек, выдали всего пять ночных прицелов!

– А как у духов? – говорит Степан. – Например, на позиции обычно сидят по 30–40 человек, так вот им выдают два-три ночных прицела. Когда духи идут в ночную атаку, их с грехом пополам видят пять «штурмов», остальные не видят ни хрена. Отцы-командиры говорят: ты стреляй по вспышкам. А для этого нужно высунуть голову из укрытия. И попасть в ночной прицел игиловца, который точно дурака валять не будет, сразу выстрелит – и вспышки заметить не успеешь. Вот и получается: духи всё видят, а большинство «штурмов» слепы. И потому потери огромные.

– А как надо? – говорит Сергей. – Как в спецназе: каждому бойцу ночной прицел и одному из трёх – тепловизионный. А так – на убой вести людей. Но начальство ЧВК, возможно, имеет большие деньги, но покупать новую технику не собирается. Своими глазами видел подразделение, вооружённое трёхлинейками, наганами, пулемётами Дегтярёва, даже пулемёты «Максим» реально были. И у меня первое время была трёхлинейка. Бронежилеты времён взятия Кабула. Танки все «призовые», то есть захваченные у арабов, некоторые напоминают дуршлаг. Когда возмутился перед начальством, услышал: «Милый, ты чего, в сказку попал? Что дали, с тем и воюй».

ВОЕННАЯ ПОДГОТОВКА

Мои собеседники разделили силы, воевавшие на стороне Асада, по их боевым качествам на три разряда. Низшее место занимают сирийцы, среднее – фатимиды (так в ЧВК называли боевиков из Афганистана) и палестинцы, верхнее – русские.

– Однажды отряд фатимидов захватил плацдарм, затем передислоцировался, а на их место заступили правительственные войска, тут же поднявшие свой флаг, – рассказывал Сергей. – И наш опытный боец, пять раз побывавший в Сирии, предсказал: если вечером над позициями появляется сирийский флаг, то утром здесь будет флаг ИГИЛ. Мы приняли это как шутку. А утром проснулись от бешеного топота: 300–400 сирийских солдат бежали с криком: «Танк игиловский приехал!» И действительно: над позициями правительственных войск уже было поднято чёрное знамя.

– Русские – непревзойдённые бойцы, особенно в обороне, – говорит Степан. – Никто не выдерживал наших атак, никто. За шесть месяцев ни один противник не выдержал атак «штурмов». Ни в Акербате, ни в районе Дейр-эз-Зора.

– Дай нам технику ИГИЛ, – добавил Сергей, – освободили бы всю Сирию за две недели. Складывалось впечатление, что никто не хочет побеждать в этой войне – ни ИГИЛ, ни сирийская армия.

– И даже фатимиды экипированы нормально, – сказал Геннадий. – Сам видел, как они на своих мотоциклах гоняли по пустыне «джихадки» (так называют игиловский пикап с оружием; отличается от «шахидки» – такой же автомобиль, но начинённый взрывчаткой). Завалили эту «джихадку» как нечего делать. А разве с нашей техникой можно так воевать?! Наши птурщики идут пешком, вместе с пехотой, их трое: один тащит установку, двое – по одной ракете (каждая и них весит 25 килограммов). У ИГИЛ птурщиков тоже трое, но они на двух мотоциклах. На одном мотоцикле – установка и два человека, на другом – третий с двумя ракетами. Шмальнули – и через минуту исчезли.

– Уровень подготовки сирийских войск – это не то что нулевой, а, можно сказать, минусовой, – подхватил Геннадий. – Например, из 60 единиц бронетехники, привезённых, как уже говорили, в район боевых действий, – около 20 оказались в руках духов-игиловцев, находившихся в Акербате. Вообще, танки в Сирии – это переходящий приз. Даже есть шутка на эту тему: Россия поставляет танки сирийцам, сирийцы передают их ИГИЛ, приходят русские, отбирают танки у игиловцев и получают за это премию. Опять передаём сирийцам – и всё начинается сызнова, танк циркулирует по Сирии, пока его не сожгут.

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ЧВК «ВАГНЕР»

– Несмотря на то что многие бойцы ЧВК отслужили в армии и спецназе, не ошибусь, если скажу, что 90% не понимают, куда едут, – рассказывает Сергей. – Желание заработать денег отшибает мозг напрочь. Поэтому, попав в настоящую передрягу, они заявляют, что приехали сюда не погибать, а зарабатывать. Таких называют «пятисотые», то есть дезертиры и отказники. Их сразу отправляют в такелажные бригады, то есть в грузчики снарядов и пр.

– А по жизни те, кто приехал в Сирию, в основном неудачники, – говорит Геннадий. – Как правило, бывшие менты, зэки и военные. Около 40% личного состава отсидели за тяжкие преступления – убийства, грабежи и т.п. Бойцы ЧВК даже друг друга так приветствуют: «Привет, неудачники!» Заметно, что много месяцев перед командировкой, а то и годы они бухали, не просыхая. В Сирии пить запрещено, головы немного просветляются, дают зарок завязать на всю оставшуюся жизнь. Возвращаются в Россию с миллионом в кармане и срываются в такое пике, через месяц приползают на базу без штанов.

ЗАРАБОТКИ «ДЖЕНТЛЬМЕНА УДАЧИ»

Год-два назад, по словам Сергея, бойцы ЧВК «Вагнер» зарабатывали 310–350 тысяч рублей в месяц (240 тысяч – оклад плюс 3 тысячи в день – боевые). Весной этого года имели по 300 тысяч (при окладе 220 тысяч), а те, кто приехал осенью, заработали в среднем по 200–210 тысяч (оклад понизился до 150 тысяч).

– С чем связано падение заработка? – переспросил Степан. – Думаю с тем, что воруют все, воруют всё. В какой-то момент люди теряют голову и начинают воровать без зазрения совести. Мы подозреваем, что верхи платят по-прежнему прилично, но чуть ниже придумывают разные ограничения, которые связываются с зарплатой. Например, в договоре есть пункт, где говорится, что командировка начиная с четвёртого месяца считается длительной и дополнительно за каждый день выплачивается тысяча рублей. Когда кто-то напомнил об этом пункте начальнику, получил такой ответ в сильно смягчённой форме: «Оборзели? Вы и так много получаете!»

– А страховка? – спрашиваю. – Какая сумма выплачивается в случае гибели?

– Понимаешь, – говорит Сергей, – по одним слухам, три с половиной миллиона, по другим – пять миллионов. Лично в своём договоре об этом я ничего не увидел. Хотя мог и просмотреть: контракт многостраничный, и к тому же срабатывает принцип цейтнота. Там сказано, что ты соглашаешься с тем, что тебя могут не вывезти в виде трупа. Также по слухам, за лёгкое ранение платят 50 тысяч, за более тяжёлое – до 300 тысяч плюс лечение. Говорят, лечение хорошее – в военных госпиталях Ростова-на-Дону, Кисловодска, Петербурга, Москвы и др. Хорошие условия, высококвалифицированные врачи. Но есть один принцип: никаких инвалидностей.

– У меня двойственное отношение к этим частным военным компаниям, – добавляет Степан. – С одной стороны, обманывают, и это обидно. А с другой, если посмотреть на ситуацию как бы со стороны, ЧВК изымает из гражданской жизни ненужные элементы (буквально так и высказался боец о своих товарищах, а значит, и о самом себе. – А.Ч.).

Как потом выяснилось, Сергей привёз из Сирии полтора миллиона рублей. Раздал долги, купил ночной прицел, бинокль, тёплую одежду, другое снаряжение по мелочи. Денег осталось в обрез, только чтобы из Москвы до Краснодара добраться.