Леонид Сульповар – врач института Склифософского:

«Я с Игорем много работал, – он был фельдшером на реанимобиле. Молодой человек и весьма неординарная личность, хотя и с некоторыми комплексами… Игорь всегда искал чего-то необычного, а Высоцкий, вся атмосфера вокруг него, – конечно, привлекали. Игорь много сделал для Володи, и Высоцкий принимал его, в общем, нормально. У них были свои отношения, о которых не мне судить…»

Станислав Щербаков – врач института Склифософского:

«Годяев – он всегда такой фирменный, – немного нагловатый… Папа – какой-то представитель в Японии. Но очень умный мужик и классный фельдшер. Он был такой московский мальчик с хорошим юмором. Конечно, ему было престижно знакомство и общение с самим Высоцким…»

Нина Максимовна Высоцкая:

«Годяев… Он больше крутился около Марины. И тут много загадок. Зачем он взял кассеты разговоров Володи с Вадимом Тумановым? Почему у него фотографии Володи с Мариной на Таити? Сосед видел, что он выносил большую коробку с чем-то…»

Итак, знакомство Игоря Годяева вначале с Мариной Влади, а потом и с Владимиром Высоцким произошло при трагических обстоятельствах летом 1969 года, когда ВВ. побывал в состоянии клинической смерти.
Марина Влади:

«Я прошу, чтобы срочно вызвали «скорую», у тебя уже не прощупывается пульс, меня охватывает ужас…
Осмотрев тебя, два врача «Скорой помощи» и санитар реагируют до смешного просто: слишком поздно, слишком большой риск, тебя нельзя перевозить. Им не нужен покойник в машине – это повредит плану». В конце концов, Марина добивается того, что Высоцкого забирают в реанимационное отделение института имени Склифософского. Был ли в этой бригаде Годяев – точно неизвестно…

Игорек, Вера, Вадим, Толя и Леня хорошо поработали. Отныне они будут служить тебе верой и правдой, как в ту страшную ночь».
Действительно, врачи из Склифософского будут постоянно помогать ВВ. – вначале «вытаскивая» из самых глубоких «уходов в пике» – погружений в «этиловое безумие», – а потом, когда водку заменили наркотики, все стало гораздо сложнее. (Подробно об этом в книге В.Перевозчикова «Правда смертного часа».)
Постепенно, Игорь Годяев становится «своим человеком» в доме Высоцкого, и не только потому, что участвует во всех «спасениях», но и потому, что Игорь – знаток и коллекционер песен ВВ. Вспоминает С.Щербаков: «У Игоря было около тридцати часов записей Высоцкого. И кое-что он писал напрямую, на концертах».

В.Коган – фельдшер реанимобиля в институте Склифософского:

«У Игоря было очень много кассет Высоцкого, в том числе и рабочих, где Володя пробует какие-то варианты…» (Я слушал одну такую кассету, ту, которая хранится у В.И.Туманова. Высоцкий начинает работу над песней «Ты – дока, но и я не прост». Эту строчку ВВ. повторяет на разные мелодии и ритмы – более десяти раз. – В.П.)

Теперь о судьбе пленок, на которых ночные разговоры В.И. Туманова с Высоцким. В.Туманов: «Вначале Слава Говорухин включал, потом сам Володя… Их было пять или шесть». На кассетах рассказы Туманова о сталинских лагерях – потрясающие человеческие документы… На основе этих рассказов Высоцкий хотел написать сценарий о судьбе В.И.Туманова и снять фильм по этому сценарию. После смерти Высоцкого эти пленки исчезают из квартиры на Малой Грузинской.

Последние недели и дни жизни Высоцкого… Игорь Годяев часто бывает на Малой Грузинской – помогает как и чем может. В конце июня, в начале июля ВВ. собирается улететь в тайгу к Туманову – это одна из последних попыток избавиться от наркотиков, – и собирается лететь вместе с Годяевым. Значит, ему полностью доверяют и на него надеются…

25 июля 1980 года. С этой трагической даты начинается посмертная судьба Владимира Семеновича Высоцкого… «Игорь сыграл большую роль именно в посмертном периоде, особенно сразу после смерти. Ведь главным было – скрыть про наркотики. Если бы власти узнали про наркотики, то это во многом могло решить всю посмертную судьбу. А, Высоцкий – наркоман!? Зачем хоронить его на Ваганьковском? Зачем потом его издавать?!» Времена-то были еще те. И.Годяев с Федотовым поехали в поликлинику и «сделали» справку о смерти. Это очень важно. Потом Годяев едет в ОВИР и меняет загранспаспорт на общегражданский…»
(В.Янклович).

Годяев принимает участие в пересъемке рукописей, вместе с А.Макаровым занимается проблемой долгов ВВ., разбирает архив… Вероятно, именно тогда к нему попали фотографии, о которых упоминает Н.М.Высоцкая.
Через четыре года после смерти Высоцкого Игорь Годяев покончил жизнь самоубийством. Его добровольный уход из жизни (самоубийство есть дуэль с самим собой?) поразил практически всех, кто его знал… «Такой сильный человек… Он же занимался в школе каратэ у Штурмина, показывал нам приемы… И вдруг – самоубийство». (Илья Порошин, сын В.Янкловича.)

Ксения Ярмольник:

«И жена, и дочь были в квартире… Он заперся в ванной, выпил какое-то лекарство. Наполнил ванну водой, лег туда… Остановилось сердце».

Анатолий Федотов:

«Кто-то был дома – жена или дочь… Игорь лег в теплую ванну и сделал себе укол… В общем, профессионально ушел из жизни…»
Хотел попугать одну девушку, которая его отвергла, а нанес сильнейшую эмоциональную травму самым близким людям? Возможно, прав А.Макаров – Годяев очень переживал, когда у него практически украли «Волгу», принадлежавшую родителям? Вообще говоря, когда мы имеем дело с самоубийством, всегда вступаем в область догадок и предположений…
В любом случае, Игорь Годяев искренне любил Высоцкого, много делал для него. Именно поэтому он и останется в нашей памяти…

Отредактировано Василий Павлович (07-12-2015 19:57:57)

Только одного человека Марина Влади называет близким другом Высоцкого – Вадима Ивановича Туманова: «Володя с Ванькой дружил, когда они пили. Но Ванька довольно быстро выходил из этого состояния, а Володя нет. Я Ваньке наговорил после смерти Володи… В последний год они раздружились, не знаю почему…».
Есть и другие точки зрения на отношения Высоцкого и Ивана. Вспоминает Нина Максимовна Высоцкая: «О Ване Володя говорил, что ему с ним всегда интересно. Ваня часто бывал здесь, на Малой Грузинской». В. Янклович: «Ваня – это особый случай в жизни Володи. Володя с ним близко общался, находил в нем что-то близкое себе – помимо «черноты» и общей болезни. Я помню, как Ваня, кобенясь, не хотел уезжать в отпуск, а Володя заставлял его. Даже хлопотал, чтобы его кто-то принял на юге… Это было, – куда от этого денешься». Ксения Ярмольник:

Вот такие противоречивые сведения и оценки… А что же сам Иван? В трех книгах о Высоцком он опубликовал два текста воспоминаний и фрагменты писем ВВ. к нему. Несколько цитат из воспоминаний: «Я очень горжусь, что он любил меня, был со мною на «ты», и тоже (?) ревниво отношусь к памяти о нем и перипетиям его короткой и страстной жизни». (1988 г.) «В близких отношениях – а я испытал на себе дружбу Высоцкого – он был очень внимательным и даже нежным. Причем, о своих друзьях Володя должен был знать все, и я все знал о Володе». (1992 г.). И ни слова о противоречиях, конфликтах, а тем более – трагических ситуациях. Правда, факт ссоры в 1980 году Иван признает: «Володя мне иногда говорил: «Ну, если вот с этим поссорюсь (он называл фамилию), ладно… Но если с тобой – мне будет очень больно.
И все-таки мы поссорились, примерно за год до его смерти. Не по-крупному, но поссорились, – обычные дела между друзьями. И я считал себя виноватым, но подойти, сказать – как-то не получалось: гордость заела… Мы продолжали часто встречаться и общаться, но ссора была» (1992 г.).
Да, дружба была, и было общение на самом высоком уровне, правда не очень часто… Озлобленный на Марину Влади и иногда переносящий неприязнь и на Высоцкого,

Каково же место и, так сказать, позиция Ивана? В одном разговоре, записанном на диктофон, он признался, что Высоцкий мог уговорить кого угодно… «Даже меня уговорил уколоться… Я поплыл…» Иван пытается представить это единичным случаем, но это, конечно, не так. Врач – реаниматолог Анатолий Федоров вспоминал: «Это было поздней осенью 75 года… Вадим Туманов вызвал Олега Филатова – моего друга – а Олег позвонил мне:

В кругу друзей последних лет практически все утверждали, что Высоцкий «посадил на иглу» Ивана в начале 76 года. Вот и источник чувства вины: ВВ., как совестливый человек, все прекрасно понимал, хотя в 77 году можно говорить еще о привыкании, а не о болезни.
В 1995 году Иван публикует письма Высоцкого к нему. В одном из них есть загадочная фраза: «Гофманиада продолжается…» (июль 1977 г.). Иван пишет в примечаниях: «Накануне отъезда Володи за границу нас познакомили с врачом – наркологом по фамилии Гофман». Что это? Попытка лечиться? Очередное снятие наркотической абстиненции? Или – временный источник наркотиков?