.
Австрию мы покидали с чувством исполненного долга
– Иван Прокофьевич, спустя полвека вы снова оказались в Австрии – на этот раз в качестве российского туриста. Какие у вас впечатления о стране, австрийской столице, ведь вы их не видели более пятидесяти лет?
– Вена, разумеется, сильно изменилась в лучшую сторону – похорошела, расширилась. Но при этом она не потеряла своего традиционного архитектурного облика – это радует. Видно, что венцы очень любят свой город, поддерживают в нем порядок и идеальную чистоту. Они дорожат своей историей, бережно заботятся о сохранении в хорошем состоянии разнообразных исторических памятников. Это касается и мемориала в честь погибших воинов Красной Армии в центре города, на Шварценбергплатц.
Прожив и проработав в Вене в аппарате советской военной администрации несколько лет, мы полюбили Австрию и ее народ. В 1955 году мы уезжали в СССР с чувством добросовестно исполненного долга перед нашей Родиной.
– А где в Вене работали наши военнослужащие?
– В гостинице «Империал». В ней размещался весь аппарат СЧСК.
– Каковы были основные цели и задачи оккупации Австрии войсками союзников?
– Главные общие цели СССР, США, Великобритании и Франции: разгромить армию фашистской Германии, ликвидировать состояние «аншлюса» Австрийской Республики, сделав ее независимой и демократической, провести денацификацию, т.е. ликвидировать на территории Австрии фашистские организации, привлечь к ответственности фашистских главарей за развязывание чудовищной войны и массового геноцида, а также провести демилитаризацию страны. Военная администрация соответствующей страны несла ответственность за состояние дел в своей зоне. Мы контролировали Восточную Австрию. Освобожденная Красной Армией австрийская столица была позднее также разделена на сектора ответственности союзников.
На нашу военную администрацию еще в ходе военных действий весной 1945 года легла особая тяжесть забот по налаживанию мирной жизни в этой стране и восстановлению ее государственности. Красная Армия оказывала австрийцам большую политическую и хозяйственную поддержку.
– Какая именно помощь оказывалась со стороны СССР? Как ее воспринимали австрийцы? Ведь многие тогда под влиянием нацистской пропаганды видели в Красной Армии «ужасного и беспощадного зверя». Достаточно посмотреть на фашистские плакаты того времени – просто мороз по коже.
– В результате войны австрийская экономика сильно пострадала. Не работали многие предприятия, транспорт, торговля, медицинское обеспечение. Особенно бедственное положение сложилось в Восточной Австрии, где были самые массированные англо-американские бомбардировки и самые тяжелые бои основных сил вермахта с Красной Армией. Сейчас многие извращают характер помощи Советского Союза австрийскому народу в тот период. Все сводят к тому, что армейские кухни кормили голодных венцев гороховой и чечевичной похлебкой. Это далеко не так. Продовольственная помощь оказывалась в гораздо более масштабных размерах – от обеспечения выпечки хлеба до снабжения мясными и молочными продуктами населения, в первую очередь детей. Что касается медицинской помощи, то ее наши медицинские подразделения начали оказывать австрийцам еще в ходе боев за Вену. Раненые мирные жители и военнопленные направлялись на лечение в госпитали наравне с советскими воинами.
Наши бойцы в ходе боев выносили из горящих домов детей, женщин, стариков. Для многих австрийцев эта помощь была поистине вопросом жизни и смерти. Советские военнослужащие, рискуя жизнью, осуществляли также разминирование различных промышленных объектов, восстанавливали взорванные немцами мосты через Дунай, участвовали в налаживании работы городского транспорта – метро, трамваев, автобусов. Восстанавливались электроснабжение, телефонная связь, водопровод и т.д. Все это в условиях дезорганизации городских муниципальных служб без помощи наших войск сделать в короткие сроки было бы невозможно.
Усилиями наших американских союзников бомбардировочной авиацией был разрушен ряд архитектурных памятников Вены, включая Государственную оперу. Восстанавливать эти и другие объекты помогали советские войска. Военные коменданты налаживали работу предприятий и снабжение населения. Так что у тех, кто сводит нашу помощь к «чечевичной похлебке», слишком коротка память. В период пребывания наших войск в Австрии нам не раз приходилось слышать от местных жителей слова благодарности за оказанную помощь.
– Как был налажен быт советских служащих в Австрии?
– Служащие СЧСК проживали с семьями в «Гранд-Отеле», а также в отеле «Кайзерхоф». Получаемых денег было вполне достаточно для пропитания, покупки одежды и т.д. Офицерам, кроме того, выдавался продовольственный паек. В гостинице мы жили бесплатно. Нам выдавали постельное белье, полотенца, мыло, туалетную бумагу, минеральную воду. Как правило, обслуживающий персонал разговаривал с нами на русском языке, но и мы привыкали в разговорах с австрийцами к немецкому. Особенно хорошо обучались языку жены наших офицеров в военных комендатурах провинциальных городов. Там они жили на квартирах у австрийцев, самостоятельно покупали продукты в магазинах, могли общаться по-немецки дома и на улице. Пользоваться городским транспортом нам – сотрудникам аппарата и нашим семьям – запрещалось. Нашу администрацию обслуживала специальная авторота с советскими водителями. Медицинское обслуживание сотрудников аппарата и членов их семей обеспечивалось медпунктом «Гранд-Отеля». В случае тяжелых заболеваний больные направлялись в военный госпиталь, который находился за пределами Вены, в районе Флоридсдорфа. Дети школьного возраста обучались в средней школе при венском Доме Офицеров, который находился в левом крыле дворца Хофбург – там, где сейчас размещается Секретариат ОБСЕ.
– Чем советские сотрудники занимались в свободное время? Политическими лекциями вас не мучили?
– После окончания рабочего дня сотрудники СЧСК и их семьи отдыхали в парке УСИА (Управления советским имуществом в Австрии). Он находился недалеко от «Гранд-Отеля». Там были плавательный бассейн, теннисные корты, волейбольные площадки, буфет, детская площадка с качелями и небольшими аттракционами. Еженедельно в выходные дни организовывались экскурсии на автобусах по Вене и за пределы города. В летнее время были выезды на купание на канал в Лобау и на Старый Дунай. В дни первомайских праздников все сотрудники аппарата СЧСК с семьями выезжали за пределы города на "маевку". Это были, как правило, места, где находились замки или лесопарки. Никакие лекции и политические мероприятия во время отдыха не проводились.
– А что делали в дождь или зимой? Скучать не приходилось?
– В зимнее время и в ненастную погоду в «Гранд-Отеле» были все условия для отдыха: бильярд, шахматы, различные игры для детей, тир, фильмы в кинозале, танцы, библиотека с читальным залом и бар. Часто у нас проходили концерты с участием известных артистов.
– Работали ли в нашей администрации австрийцы?
– В качестве преподавателей немецкого языка, консультантов по законодательству, правовым актам и по другим вопросам. Обслуживание гостиниц, в которых жили и работали сотрудники советской администрации, полностью обеспечивалось австрийцами.
– Как складывались отношения с этими работниками, не было ли определенного культурного барьера, межличностных конфликтов?
– Привлекавшиеся в администрацию работники и обслуживающий персонал из числа австрийцев были культурными и вежливыми людьми. Они дорожили своим высокооплачиваемым местом и очень добросовестно выполняли свои обязанности. Никаких нареканий к ним у нас тогда не было. Если же поведение отдельных наших сотрудников выходило за рамки приличия, наш комендант давал за это строгий нагоняй.
Спустя 50 лет, 26 августа 2005 года, я снова посетил «Гранд-Отель». Представился, сказал, что прожил здесь несколько лет. Администратор и обслуживающий персонал приняли меня с большим тактом и уважением. Показали отель, номера, где я проживал. Мне подумалось, что так относятся к людям, оставившим после себя хорошую память.
– Ощущало ли на себе простое население "гнет советской оккупации", и насколько часто имели место злоупотребления со стороны советских военнослужащих? Можно ли вести речь о массовых нарушениях правопорядка?
– Пожалуй, самой злонамеренной выдумкой является миф о якобы имевших место «массовых грабежах и изнасилованиях». Такие бездоказательные обвинения относятся к категории клеветы и должны наказываться в судебном порядке. Что характерно, в публикациях конкретные факты и лица не фигурируют. "Что-то где-то с кем-то было". Конкретики нет, а негативный осадок остается. Кстати, не стоит забывать, что среди австрийского населения мародеры были не такой уж редкостью. Во всех странах нечестные люди в тяжелые времена выказывают свои низменные инстинкты. С ними всегда велась борьба.
Советские войска освободили австрийский народ от гитлеровской оккупации не для того, чтобы грабить и насиловать население. К тому же за дисциплину войск в Австрии несли ответственность командиры, политработники и органы госбезопасности. Если встречались случаи противоправных действий, то такие нарушители, безусловно, строго наказывались в судебном порядке и отправлялись в Советский Союз для отбытия наказания в лагеря или тюрьмы.
Были случаи, когда устраивались провокации. Это тоже надо иметь в виду. Воевавшие на стороне Гитлера "власовцы" и агрессивные националисты из советских республик, которых в Австрии было тогда немало, переодевались в форму наших военнослужащих и совершали акты насилия над местным населением, чтобы настроить его против оккупационных войск. Но в таких случаях нам хорошо помогала австрийская полиция, в которой служили многие коммунисты – бывшие узники концлагеря Маутхаузен.
– Какие инциденты с участием советских военнослужащих чаще всего имели место?
– Советские оккупационные войска постоянно занимались боевой подготовкой. В период учений нередко случались заезды танков и автомобилей на посевы, виноградники и пастбища. Понятно, что местное население, особенно фермеры, болезненно реагировали на потраву, писали жалобы командованию войск, требовали возмещения убытков. Практически не было ни одного случая, чтобы эти жалобы не удовлетворялись. Фермерам возмещались фактически понесенные потери. Такие вопросы решались быстро.
Болезненной была также проблема браконьерства наших военнослужащих – охотников и рыболовов. Они нередко залезали в частные владения и там отстреливали зайцев, другую дичь, ловили рыбу ценных пород. Командование принимало меры: чтобы не допустить браконьерства, охота и рыболовство проводились организованно с оформлением лицензий. К концу пребывания наших войск в Австрии случаи браконьерства были полностью искоренены. Кстати, подобное браконьерство имело место также и со стороны американских, английских и французских оккупационных войск. Это была общая беда.
– Оказывалась ли австрийцами помощь в выявлении бывших нацистских преступников и их сообщников?
– Нацистов в Австрии хватало. Кстати, выходцами из Австрии были, помимо Гитлера, Кальтенбруннер, Скорцени и многие другие главари «третьего рейха». В концлагере Маутхаузен основной состав охранников был из числа австрийцев. Узниками концлагеря являлись, главным образом, коммунисты, евреи, военнопленные всех национальностей из стран, с которыми воевала Германия. После освобождения Австрии и в частности концлагеря Маутхаузен многие нацисты, в том числе гестаповцы и эсэсовцы, спрятались в американской и английской оккупационных зонах в Австрии и Германии, но некоторые скрывались и в советской зоне оккупации. Многие австрийские коммунисты в то время работали в полиции и помогали нам разыскивать гитлеровских преступников. Таких борцов с фашистскими преступниками, как Симон Визенталь, среди простого населения было немало. В первые годы после окончания войны наши союзники, особенно американцы, в своих зонах оккупации также активно вылавливали преступников. Но по мере усиления «холодной войны» союзники все менее охотно осуществляли меры по денацификации Австрии.
– Известно, что ряд улиц и объектов в Вене был переименован. Как простые австрийцы относились к подобному «осоветчиванию»?
– Собственно говоря, переименования осуществлялись самими австрийцами. В апреле 1946 года, накануне годовщины освобождения Вены, местный общинный совет по предложению представителей компартии, в знак благодарности жителей Вены за освобождение города, переименовал площадь Шварценбергплатц в Сталинплатц. Улица Лаксенбургерштрассе в районе Фаворитен, по которой в Вену входили основные наши части, получила название Толбухинштрассе – в честь нашего маршала. А спасенный советскими войсками венский мост через Дунай "Райхсбрюке" (этот единственный уцелевший в Вене мост гитлеровцы также готовили к подрыву) переименовали в мост ТКрасной АрмииУ. "Флоридсдорфербрюке" получил название "Малиновский-Брюке" – в честь нашего другого маршала, принимавшего участие в освобождении Австрии. Этот разрушенный фашистами мост, как и многие другие, был восстановлен советскими войсками.
К «осоветчиванию» улиц венцы относились в целом нейтрально, также как и к установке памятников (танков) погибшим танкистам на площадях Вены. Тогда они были благодарны Красной Армии за то, что ее авиация не разрушала жилые дома Вены и не мстила австрийскому населению, которое в большинстве своем прежде симпатизировало нацистам. Ощущалось, что многие испытывали чувство вины за участие в войне против СССР на стороне фашистской Германии и за ущерб, нанесенный советским людям.
– А как советские военнослужащие относились к своим бывшим врагам в Австрии, которые воевали в вермахте на стороне Германии? Ведь большинство советских солдат во время фашистского нашествия на СССР потеряли своих родных и близких. Потери среди гражданского населения СССР в годы гитлеровской оккупации оцениваются почти в 11 миллионов жизней!
– Факт, что на австрийской территории было сформировано 35 дивизий вермахта. Большинство из них воевали на Восточном фронте против СССР. Всего во время войны в Австрии на военной службе состояло до 1,5 млн. человек, включая Volkssturm и другие вспомогательные части. Тем не менее, конкретных виновников наши солдаты и офицеры среди австрийского населения, тем более мирного, не видели. Время успело в какой-то мере подлечить психические травмы. Да и не искали они врагов и обидчиков среди австрийцев. В Австрию они пришли не в качестве мстителей. Русские люди по своей природе не злопамятны и долго обиду в душе не таят. Большую роль играли и наши политработники, которые воспитывали у солдат уважительное отношение к местным жителям.
– Заметно ли было влияние СССР на жизнь Австрии – политику, культуру, экономику?
– Всякая оккупация, тем более десятилетняя, оказывает влияние на те или иные стороны жизни оккупируемой страны. Надо сказать, что нацистская пропаганда в свое время хорошо здесь поработала. Однако по мере нашей деятельности и взаимодействия настороженность начала спадать. Постепенно австрийский народ стал понимать – кто есть кто. Конкретным результатом нашего политического влияния было то, что народ и правительство Австрии поддержали идею постоянного нейтралитета.
С первых же дней вступления советских войск на территорию Австрии начали развиваться культурные связи между СССР и Австрийской Республикой. В Вене выступали наши прославленные музыкальные коллективы, наши лучшие певцы – Лемешев, Козловский, Эйзен, Михайлов и многие другие. В Венской музыкальной консерватории звучала музыка Глинки, Чайковского, Дунаевского, Шостаковича. Мы же с удовольствием слушали музыку Моцарта, Шуберта, Бетховена, Гайдна, вальсы Штрауса, Легара. Можно сказать, культурное влияние было взаимным.
В области экономики взаимосвязь была насущно необходима как Советскому Союзу, так и Австрии. Что касается индустрии, то у австрийцев был большой опыт, и у них многому можно было поучиться. В организации же трудовых отношений, обеспечения прав рабочих на нормированный рабочий день, на справедливую оплату труда, отдых, охрану здоровья, оплачиваемый отпуск – в этом отношении пример нашей страны оказывал большое влияние на австрийских рабочих и их профсоюзы.
– В Австрии работали советские предприятия. Как они функционировали?
– В результате «аншлюса» Австрия перестала существовать как самостоятельное государство и стала подвластной Германии территорией. В Австрии началось преследование инакомыслящих, евреев, других «неарийцев», которые бежали за границу или были арестованы и заключены в концлагеря. Их собственность была экспроприирована германскими бонзами и стала немецкой собственностью. Кроме того, в Австрии нацистами было построено около 90 новых военных заводов, и производство вооружения и боеприпасов за годы войны увеличилось в несколько раз. К 1945 году на ее территории работало около 600 военных предприятий. После разгрома Германии часть этого имущества перешла в собственность держав-победителей.
В советской зоне оккупации все германские предприятия, промыслы и активы перешли в собственность советского правительства. Было создано специальное Управление советским имуществом в Австрии (УСИА). Так появились реальные советские капиталистические акционерные предприятия. Они в массе своей были вполне эффективны. Наши союзники – американцы и англичане – искусно использовали «план Маршалла» для укрепления своих экономических позиций в Австрии. Многие предприятия перешли тогда под их контроль.
– А как шла работа по подготовке Госдоговора о восстановлении независимой и демократической Австрии?
– Весьма напряженно. После создания военно-политического блока НАТО в 1949 году наши союзники не очень хотели, чтобы Австрия стала нейтральной страной. Они пытались включить ее в сферу своего влияния. Нам удалось подвести австрийцев к пониманию целесообразности принятия статуса постоянно нейтрального государства. Единственно верное решение австрийцами было принято на наших двусторонних переговорах в Москве в апреле 1955 года и закреплено в специальном Московском меморандуме. Австрия согласилась взять на себя обязательства по постоянному нейтралитету, по примеру Швейцарии. Это открыло путь к заключению Госдоговора. Подписание Государственного договора 15 мая 1955 года во дворце «Бельведер» – это большая победа советской дипломатии и здравого смысла.
– После вывода войск Молотов якобы с сожалением заметил, что "Австрию так и не удалось до конца демократизировать".
– Такое высказывание В. М. Молотова по поводу демократизации Австрии официально нигде в печати не публиковалось. От имени советского правительства такое заявление он точно сделать не мог, так как собственноручно подписал Госдоговор. Он был также за принятие австрийским народом нейтралитета страны, записанного в ее демократической конституции. С точки зрения нынешнего времени, Австрия – достаточно демократичная страна и может служить хорошим примером для многих государств.
– История не терпит сослагательных наклонений. Тем не менее, что, на ваш взгляд, было сделано в период оккупации Австрии неправильно или не совсем правильно?
– Да, история не терпит сослагательных наклонений. Она не приемлет также и ее переписывания. Сейчас, когда больше не существует великой державы, находятся любители куснуть исподтишка поверженного великана. Высасывают из пальца всякую чушь и начинают ее муссировать. Сочинителям таких небылиц советовал бы почаще заглядывать в архивные документы, которые теперь рассекречены. СССР всегда выступал за независимость Австрии и к австрийскому народу был настроен очень доброжелательно. Не виновных в преступлениях австрийцев никто не преследовал, не репрессировал, не отправлял в концлагеря, как это делали гитлеровцы в период оккупации нашей страны в годы войны. Наше отношение к местному населению в корне отличалось от поведения фашистских оккупантов в СССР.
– Были ли у советских военнослужащих романы с местными гражданками? Как относилась к этому советская администрация?
– Говорят, что сразу же после освобождения Австрии такие случаи были. Понятно, что после завершения войны у молодых людей – независимо от национальности – чувства были обострены. Ужасы войны остались позади, и начиналась новая жизнь. В период моего пребывания в Австрии романы с местными женщинами были практически исключены. Сотрудники аппарата жили с семьями. За моральным обликом наблюдали органы госбезопасности и, если требовалось, принимали соответствующие меры.
Перед моим приездом в аппарат СЧСК был случай интимной связи одного офицера с австрийкой. После установления этого факта он был немедленно откомандирован в Советский Союз. Был также случай интимной связи одного из офицеров с горничной «Гранд-Отеля». Он служил в автороте, обслуживавшей аппарат СЧСК, и проживал в гостинице без жены. Он тоже был откомандирован в 24 часа.
В подразделениях Центральной группы войск один сержант перед увольнением в запас обратился в советское консульство в Австрии с просьбой зарегистрировать брак по любви с австрийкой Ингеборг Винтер. Его вопрос долго рассматривался, и брак был разрешен только в 1954 году после выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР, разрешившего браки с иностранными гражданами.
– Не могли бы вы вспомнить какие-нибудь любопытные, курьезные случаи из жизни наших людей в Австрии?
– Этих случаев не перечислить. Их много, и в основном они сводятся к незнанию местного языка. Наши жены ходили на рынок покупать овощи, молоко и другие продукты. Немецких названий они не знали и жестами, на пальцах, показывали, что им надо. Пытались объяснить, используя специфический сленг немецких солдат, отбиравших на оккупированной территории продукты у нашего населения. Спрашивали, например, «где давай млеко». Собеседники, конечно, не понимали, о чем идет речь, потом догадывались: «Волен Зи мильх кауфен?». Снова непонимание... Постепенно, шаг за шагом, обучали друг друга своему языку. Следует отметить, что австрийские продавцы осваивали русский язык быстрее, чем наши жены и сотрудники – немецкий. Мотивация у них, видимо, была сильнее, либо общаться приходилось чаще!
По прибытии в Вену дети наших сотрудников часто забегали на газоны, на что любой австриец быстро реагировал и делал замечание. Потом появились таблички с изображением слона и его следов с надписью: "Ты же не слон!"
Весной, начиная с апреля, в скверах Вены пышно расцветала сирень, и у многих наших бывших деревенских парней был соблазн украдкой наломать букет сирени. Австрийцы догадывались, откуда эта сирень, ничего не говорили, но смотрели при этом укоризненно. Так постепенно наши сотрудники и их семьи привыкали к городским порядкам.
– Какие события из вашего австрийского периода наиболее поразили вас или врезались в память?
– Может показаться немного странным, но почему-то особенно запомнились торжественные церемонии. Большой интерес в Вене вызывал ежемесячный развод караулов союзников у дворца Хофбург. Английский караул часто на разводе состоял из шотландцев в клетчатых юбочках, и оркестра с волынкой. Французы по какой-то давней традиции на разводе караулов впереди вели на поводке козла. Советские солдаты шли на разводе, чеканя шаг под торжественные звуки российских маршей.
– Иван Прокофьевич, большое спасибо за обстоятельный рассказ, который отнял так много вашего дорогого туристического времени. Особый комплимент вашей прекрасной памяти. Желаем благополучного возвращения на родину с новыми впечатлениями из Австрии. Здоровья и благополучия вам и вашим родным!
Беседовали
В. Кружков и В. Сидоров
История концлагеря Маутхаузен
Лагерь Маутхаузен был построен в одном из самых красивых и живописных мест долины Дуная на окраине старинного верхнеавстрийского городка Маутхаузена - начал отсчет кровавых событий еще в 1938 году, когда он стал "филиалом" нацистского концлагеря Дахау, расположенного неподалеку от баварской столицы - Мюнхена.
После прихода нацистов к власти в Австрии начался путь страданий еврейского населения страны. Уже летом 1938 года 2 тысячи евреев были по ложным доносам арестованы, отправлены в Дахау и там уничтожены. В Вене был организован "Центральный пункт для еврейских эмигрантов", который служил главным образом для выявления богатых евреев и их последующей "ариизации", т.е. ограблению и уничтожению. Многие из евреев всерьез надеялись, что нацисты, отобрав все их имущество и достояние, позволят им спокойно эмигрировать, однако почти все они закончили жизнь в газовых камерах Маутхаузена и других лагерей смерти, разбросанных по Европе. Всего же из национальностей, которые по "расовой теории" Адольфа Гитлера и Альфреда Розенберга не имели право на существование, погибло в концлагерях 6 млн. евреев и около 600 тысяч цыган.
Первые 2 тысячи советских военнопленных поступили в Маутхаузен в ноябре 1941 года. Всего же в концлагере - недалеко от "любимого города фюрера, который он хотел со временем превратить в столицу мира" - Линца - было казнено, умерло от избиений и голода, а также от непосильного труда в каменоломнях более 32 тысяч советских граждан, 30 тысяч поляков, несколько тысяч евреев, итальянцев, венгров, албанцев, сербов и хорватов.
5 мая 1945 года были освобождены узники нацистского лагеря смерти Маутхаузена.
Американская армия в начале мая 1945 года подходила к австрийским границам с севера, со стороны германской земли Баварии. Правый фланг отчаянно сопротивлявшегося фашистского вермахта был опрокинут за Дунай и открылась дорога на лагерь смерти Маутхаузен. В Германии американские и английские войска уже участвовали в освобождении концлагерей, например, таких как Бухенвальд или Берген- Бельзен. Но то, что американцы увидели в Маутхаузене, поразило даже таких закаленных вояк, как генерал Дуайт Эйзенхауэр, будущий президент США. В Маутхаузене в то время находилось 60 тысяч узников. Они и рассказали, как в концлагере погибали участники антифашистской борьбы, политические и военные деятели оккупированных гитлеровцами стран.
Накануне 50-летия со дня освобождения узников концлагеря Маутхаузен в 1995 году австрийские историки Флориан Фройнд и Бертранд Перц обнаружили в одной из пещер маутхаузенской каменоломни трубу-вытяжку газовой камеры. Это "вещественное доказательство" свидетельствует о том, что, несмотря на утверждения многих современных "коричневых", эсэсовцы в концлагерях занимались массовым уничтожением людей "на промышленной основе". Почти во всех лагерях смерти им удалось скрыть следы своих преступлений против человечества, в Маутхаузене же, видимо, второпях им не удалось спрятать "концы в воду".
За неполные семь лет существования лагеря Маутхаузен - с 8 августа 1938 года по 5 мая 1945 года - там было интернировано около 200.000 человек, более 105.000 из них погибло во время пребывания в главном лагере или одном из его 49 отделений.
Название "Маутхаузен" по сей день осталось синонимом человеконенавистнической идеологии и беспощадного террора тех мрачных времён.
Бывший лагерь был преобразован в мемориальный комплекс, принимающий ежегодно множество посетителей. Этот мемориальный комплекс вносит вклад в сохранение памяти о жестоком уничтожении людей.
После 1945 года бывшие узники из Франции и Австрии с помощью Федерального правительства Австрийской Республики внесли большой вклад в сохранение объектов концентрационного лагеря Маутхаузен и его отделений.
На территории поселения бывших главарей охранных отрядов СС "Мёртвая голова" возник парк с многочисленными памятниками. Оформленные знаменитыми европейскими художниками каменные символы сопротивления нацизму и хождения по мукам узников символизируют готовность народов Европы не капитулировать перед фашистским господством. Эти многочисленные каменные свидетели представляют собой не только объекты воспоминания, но и начиональные места поклонения бывших узников.
Первый памятник - советскому генерал-лейтенанту Д.М. Карбышеву - был открыт в 1948 году.
Впоследствии было воздвигнуто много других памятников. Нынешний мемориальный комплекс стал также образовательно-воспитательным учреждением для молодёжи.
Даже не читают, что копипастят. В одном абзаце говорит, что Эйзенхауэр сотоварищи от участия отказался, в следующем абзаце во всех деталях повествует, как они объезжали войска, построенные на Александрплац (ума не приложу, как их занесло аж за Шпрее. Думаю, исторег Александрплац перепутал с Паризерплац, она расположена сразу за Бранденбургскими воротами, от нее начинается Унтер-ден-Линден).
