Pz.Kpfw.38(t) по эту сторону фронта
Танки Pz.Kpfw.38(t) сыграли важную роль в ходе сражений на советско-германском фронте 1941 года. К 22 июня 1941 года в немецких частях находилось 772 машины этого типа, которые использовались в пяти немецких танковых дивизиях. Неудивительно, что построенные в Чехии танки стали объектом пристального изучения со стороны советских специалистов. Данный материал посвящен исследованию трофейных Pz.Kpfw.38(t), а также их использованию в Красной Армии.
Из-под Крапивни на полигон
Во второй половине 30-х годов между Чехословакией и СССР развилось плотное сотрудничество в военной сфере. Сотрудничество шло взаимовыгодное: благодаря ему в чехословацких ВВС появились бомбардировщики Avia B-71 (чехословацкая версия СБ), а Красная Армия получила орудия особой мощности БР-17 и БР-18 (лицензионная версия орудий фирмы Škoda).
Развивалось сотрудничество и в сфере бронетанковой техники. Особый интерес здесь имела та же фирма Škoda, которая в лице Советского Союза видела потенциального покупателя для своих танков LT vz.35. Дело дошло до испытаний опытного образца в СССР, но сделка не состоялась, в том числе из-за опасений Škoda по поводу возможности нелицензионного выпуска LT vz.35. На деле для СССР этот танк был вчерашним днем, хотя отдельные его узлы и детали вызывали интерес. В частности, советские инженеры обратили внимание на подвеску, которую испытывали на Т-26, и трансмиссию.
Схема броневых листов Pz.Kpfw.38(t) Ausf.E, которую весной 1941 года смогла добыть советская внешняя разведка
Довольно плотным было и советское сотрудничество с фирмой ČKD. До испытаний ее танков в СССР дело не дошло, но компания снабжала советскую сторону довольно подробный информацией по своим боевым машинам и тягачам. Например, в Автобронетанковом управлении Красной Армии были хорошо осведомлены о ходе работ по среднему танку V-8-H.
После оккупации Чехии Германией сотрудничество прекратилось, но кое-какие материалы по тамошним разработкам в СССР все же попадали. Это стало возможным благодаря работе советской внешней разведки и чешским инженерам, которые, мягко говоря, весьма неоднозначно восприняли оккупацию своей страны Германией. В конце 1940 года удалось добыть образцы брони легкого танка LT vz.38, которые отправили в Ленинград на изучение специалистам НИИ-48. По итогам изучения был сделан вывод, что чешская сталь не представляет интереса для советской танковой промышленности.
Весной 1941 года Главное бронетанковое управление Красной Армии (ГАБТУ КА; с лета 1940 года так стало называться Автобронетанковое управление – прим. ред.) получило подробный материал по танкам TNH-P (LT vz.38), TNH-Sv (будущий Strv m/41) и Pz.Kpfw.38(t) Ausf.E. Помимо тактико-технических характеристик, была получена информация о конструкции корпуса и башни Pz.Kpfw.38(t) Ausf.E. Таким образом, к началу Великой Отечественной войны советские военные имели подробную информацию по этому танку, массово использовавшемуся немецкой армией.
Захваченный Pz.Kpfw.38(t) из 20-й танковой дивизии, сентябрь 1941 года
Познакомиться с Pz.Kpfw.38(t) поближе советским специалистам удалось в начале августа 1941 года. 23 июля начались ожесточенные бои в районе деревни Крапивня Смоленской области. С немецкой стороны здесь сражалась 20-я танковая дивизия, в составе которой были Pz.Kpfw.II (в основном модификации Ausf.C), Pz.Kpfw.IV (в основном модификаций Ausf.D-E) и Pz.Kpfw.38(t). Также совместно с дивизией действовал 643-й противотанковый батальон, на вооружении которого находились истребители танков Panzerjäger I. С советской стороны немцам противостояли 107-я и, чуть позже, 102-я танковые дивизии.
В целом качественное превосходство было на немецкой стороне: несмотря на то, что в составе 107-й тд имелись КВ-1 и Т-34, основой силой являлись Т-26 и БТ. Это во многом объясняет, почему потери советской стороны оказались большими, чем у немцев. Тем не менее, удача от 20-й танковой дивизии отвернулась. Понеся тяжелые потери в боях в районе Крапивни, дивизия в последних числах июля была вынуждена отступить, потеряв при этом от 30 до 40 танков. Подбитые машины стали советскими трофеями. В «Красной Звезде» и других советских газетах появились материалы с фотографиями разгромленной немецкой техники.
Этот же танк спереди. Хорошо видна дивизионная эмблема
По одному танку каждого типа было отправлено на научно-испытательный полигон в Кубинку. Следует добавить, что под Крапивней началась история бронеавтомобиля БА-64. Среди трофеев оказались немецкие броневики Sd.Kfz.222 и Sd.Kfz.223. Итогом изучения Sd.Kfz.223 стало начало работ по созданию похожего по классу броневика, который заменил БА-20.
Помимо этого, прямо на месте военный совет Западного фронта провел работы по изучению немецких танков. Помимо Pz.Kpfw.IV (в документах он шел как «танк средний тип IV обр.37 г.»), изучался Pz.Kpfw.38(t) Ausf.E. Первым делом танк обстреляли из противотанкового ружья Рукавишникова. Выяснилось, что пулей Б-39 с 300 метров танк не пробивается, а пуля БС-41 из 7 выстрелов пробила борт танка во всех случаях. При стрельбе из 45-мм пушки в лобовую часть на дистанции 500 метров один снаряд срикошетировал от экрана, сделав в нем вмятину и трещину, еще два в том же месте броню пробили. В целом был сделан вывод, что наличное противотанковое вооружение вполне может бороться с этими машинами.
Также было составлено довольно точное описание танка, правда, его боевую массу явно переоценили, указав ее как 18–20 тонн. Были указаны и слабые места машины. Таковыми являлись крыша моторного отделения, а также ведущее колесо, при попадании в которое часто имели случаи заклинивания. Слабой оказалась и защита моторного отделения от бутылок с зажигательной жидкостью.
На глушителе видно специальное крепление, через которое проходил шланг от буксируемой бочки с бензином в топливный бак
Следующий этап изучения происходил уже на Полигоне в Кубинке, куда отправилась машина с башенным номером 44. Она также относилась к модификации Ausf.E. Интересно, что специалисты Полигона также ошиблись с боевой массой, изначально оценив ее в 14 тонн. Уже позже цифру скорректировали до 11 тонн. Отмечалась высокая культура производства, особое внимание было уделено планетарной коробке передач Praga-Wilson и планетарным механизмам поворота. Вместе с тем, по боевым возможностям и общей конструкции, по мнению специалистов полигона, машина не сильно отличалась от LT vz.35. Лобовая защита танка могла поражаться любыми типами артиллерии, а его борта были признаны уязвимыми для огня крупнокалиберных пулеметов. Дальнейшая судьба машины с башенным номером 44 неизвестна.
На более детальное изучение трофейного танка осенью 1941 года времени не нашлось. В тот момент у Полигона были совсем другие приоритеты. Осенью 1941 года его эвакуировали в Казань, а вместе с ним – и часть трофейной техники. Среди нее оказался и танк с башенным номером 624, также из состава 20-й танковой дивизии. Вероятнее всего, этот танк тоже был в числе трофеев, захваченных в сражении у Крапивни. Машина досталась Полигону в нерабочем состоянии, для ее ремонта понадобилось несколько месяцев. Закончился он только к весне 1942 года, хотя, судя по некоторым признакам, полностью работоспособным танк так и не стал.
Летом 1942 года было решено провести совместные испытания иностранных и трофейных танков. Принимал в них участие и Pz.Kpfw.38 (t). За время испытаний, проходивших в июле 1942 года, машина прошла 120 километров, то есть меньше всех участников. Это наводит на мысль о том, что ее техническое состояние было далеким от идеального. Об этом говорит и максимальная скорость, составившая на булыжном шоссе всего 30 км/ч. Соответствующими оказались и средние скорости, составившие 25 км/ч по шоссе, 16 км/ч по проселку и 13 км/ч по бездорожью. Расход горючего при этом оказался наименьшим среди участников – 132, 169 и 185 литров соответственно. Максимальный угол преодолеваемого подъема составил 20 градусов, а крена – 25 градусов.
Танк в ходе преодоления брода
В целом можно сказать, что советских военных чешский танк не впечатлил. Даже если бы он был полностью исправен, характеристики вряд ли сильно улучшились. Кроме того, в случае с преодолением подъемов ограничивающим фактором оказалась не мощность двигателя, а сцепление гусениц с грунтом. В этом отношении танк оказался равным американским Light Tank M3 и Medium Tank M3. Примерно та же картина была и с максимальным углом крена. Он ограничивался сбрасыванием гусениц, и здесь Pz.Kpfw.38(t) оказался в числе аутсайдеров. Аналогичный максимальный угол крена показал Medium Tank M3, остальные машины оказались в этом плане лучше.
Pz.Kpfw.38(t) хорошо показал себя при движении по болотистой местности
В случае с преодолением водной преграды сослаться на плохое техническое состояние было уже сложно. Итоги оказались печальными: пройдя 35 метров, танк погрузился на 1350 мм, вода быстро залила его моторное отделение, и мотор заглох. Вытаскивать машину пришлось с помощью тягача. Справедливости ради, немецкий Pz.Kpfw.III Ausf.H прошел еще меньше – 30 метров.
Реабилитировался чешский танк в ходе испытаний на преодоление болота. Машина несколько раз прошла болотистую местность вдоль и поперек, уверенно двигаясь по сложным участкам.
Выбоина после попадания бронебойного снаряда 2-фунтовой танковой пушки
В сентябре-октябре 1942 года были проведены испытания обстрелом трофейных танков. Кроме того, испытывались и огневые возможности пушек трофейных танков. При стрельбе из 37-мм пушки KwK 38(t) бронебойными снарядами по StuG III Ausf.B лобовой лист толщиной 50 мм не пробивался со всех дистанций, при этом борта успешно поражались на дистанции 850 метров. В случае использования подкалиберного снаряда лоб немецкой самоходной установки пробивался на дистанции 400 метров.
Составной лист лба корпуса после поражения его снарядом 45-мм пушки с дистанции 200 метров
Далее был проведен обстрел корпуса Pz.Kpfw.38(t) с башенным номером 121. В целом толщина брони чешского танка выглядела вполне достойно, но лишь до тех пор, пока не был проведен обстрел. Наиболее стойко броня показала себя против бронебойных снарядов 2-фунтовой (40 мм) английской пушки. На дистанции 200 метров из нее не удалось пробить ни лобовой лист корпуса, ни лоб подбашенной коробки, но при этом попадания сопровождались трещинами. Это означало, что после нескольких таких попаданий броня все равно будет пробита. При стрельбе из ДШК с дистанции 200 метров по корме корпуса было получено 100% пробитий. На дистанции 200 метров при стрельбе по борту корпуса в районе моторного отделения из 13 попаданий удалось добиться 4 пробитий. При сокращении дистанции до 150 метров из 9 попаданий не пробили броню всего 2 пули.
Для американской 37-мм пушки, установленной на легком танке M3, броня чешского танка не была проблемой
Результаты стрельбы по чешскому танку из 45-мм пушки примерно соответствовали результатам обстрела, произведенного в августе 1941 года. На дистанции 200 метров из трех выстрелов два увенчались сквозным пробитием. На дистанции 400 метров пробивался первый лист. Что же касается бортов, то они уверенно пробивались на дистанции до 1000 метров. Похожим образом показала себя броня Pz.Kpfw.38(t) при обстреле из 37-мм пушки американского легкого танка M3.
Попаданием 37-мм снаряда американской пушки выбило шаровую установку башенного пулемета
Впрочем, к тому моменту основным противником Pz.Kpfw.38(t) были советские средние танки Т-34, встреча с которыми не сулила для него ничего хорошего. По танку с дистанции 800 метров из пушки советского среднего танка был выпущен всего один снаряд, чего оказалось достаточно. Лобовой лист подбашенной коробки сорвало и разбило на куски. Стрельба осколочно-фугасными снарядами дала очень похожий эффект. При попадании рвало клепаные соединения и гнуло листы. Попадание в правый борт башни раскололо его на куски.
Попадание осколочно-фугасного снаряда 76-мм пушки Ф-34 в борт башни
Полученные результаты не должны сильно удивлять. Проблемы с броней у чехословацких танков начались еще в 30-е годы, и к началу войны их так и не удалось устранить. По результатам обстрела был сделан вывод, что чешская броня хрупкая. То же самое в своем заключении отразили и специалисты НИИ-48, изучавшие осенью 1942 года зарубежные танки. Исследования показали, что присадки никеля, повышающие вязкость стали, сведены в этой броне на нет. Дополнительная проблема заключалась в том, что корпус и башня Pz.Kpfw.38(t) собирались при помощи клепаных соединений. При попадании снаряда внутренняя часть заклепки отрывалась и превращалась в поражающий элемент.
Схема бронирования Pz.Kpfw.38(t), составленная в 1942 году НИИ-48
Итоги изучения Pz.Kpfw.38(t) в СССР позволяют сказать, что этот танк рядом историков явно переоценен. В конце 30-х годов он действительно был одним из лучших танков в своем классе, но при этом проблема с броней значительно снижала его боевую эффективность. Кроме того, в 1940 – 1941 годах появилось несколько танков аналогичного класса, которые были явно не хуже. Прежде всего, это касается Light Tank M3. По совокупности характеристик он явно превосходил Pz.Kpfw.38(t), в первую очередь за счет подвижности. Больше того, и Strv m/41, шведский близнец Pz.Kpfw.38(t), был лучше его, особенно это касается танков второй серии. В отличие от чешской брони, шведская проблемами с хрупкостью не страдала.
Со звездой на борту
Данный материал будет не полным, если не упомянуть в нем об использовании трофейных Pz.Kpfw.38(t) в Красной Армии. По-настоящему массово танки этого типа стали попадать в руки советских трофейщиков в конце 1941 года, когда началось контрнаступление под Москвой. Трофеев оказалось настолько много, что в декабре 1941 года на территории завода «Подъемник» был организован бронетанковый ремонтный завод (БТРЗ) №82, основной задачей которого стал ремонт иностранной и трофейной техники. Эта специализация предприятия сохранилась до конца войны. Кроме того, ремонтом трофейной техники занимались и на территории, которую ранее занимал эвакуированный в Свердловск завод №37. Постепенно на старых площадях был организован филиал завода №37.
Ремонт «Праги» на БТРЗ №82, Москва, май 1942 года
В целом трофейные чешские танки, которые в советских документах чаще всего назвались «Прага», оказались вполне надежными машинами. Другое дело, что далеко не все из них доставались заводу в состоянии, которое позволяло их отремонтировать. Чаще всего речь шла о достаточно серьезно поврежденных танках. Не стоит после этого удивляться, что из 53 завезенных на ремзавод №82 «Праг» удалось отремонтировать всего 13 штук. Филиал завода №37 отремонтировал еще 3 танка.
Для обучения танкистов было выпущено краткое руководство по эксплуатации.
В феврале 1942 года появилась идея перевооружения трофейных танков советскими орудийными системами. В случае с «Прагой» предполагалось поставить либо 20-мм автоматическую пушку ТНШ, либо 45-мм танковую пушку. В качестве исполнителя работ выступало КБ завода №592 под руководством Е. В. Синильщикова и С. Г. Перерушева. Судя по документам, дальше задания дело здесь не продвинулось, поскольку более приоритетной задачей являлся проект САУ 122-СГ (СГ-122) на базе StuG III. Вместе с тем, часть танков, судя по фотографиям, получила советские пулеметы ДТ. Для обеспечения экипажей информацией об устройстве трофейных танков была издана краткая инструкция по эксплуатации.
Отправка матчасти ООТБ на фронт, лето 1942 года. Хорошо видны пулеметы ДТ на крыше башни
Вероятнее всего, первый случай боевого применения трофейных Pz.Kpfw.38(t) имел место в Крыму. По крайней мере, несколько таких танков из состава 22-й танковой дивизии вермахта удалось захватить, и они попали в распоряжение Крымского фронта. Что же касается машин, которые поступили с ремзавода №82, то массово их применила в бою всего одна часть – ООТБ (отдельный особый танковый батальон). В некоторых публикациях он называется ООТБ литер «Б», но это уже другая часть, которая находилась в составе 31-й армии. Что же касается ООТБ, то он был отправлен в 20-ю армию.
Батальон сформировали в июле 1942 года, его командиром стал майор Ф.В. Небылов. Батальон полностью состоял из трофейных танков: помимо 10 Pz.Kpfw.38(t), в нем находилось 2 StuG III, 12 Pz.Kpfw.III и 6 Pz.Kpfw.IV. Характерной деталью «Праг» ООТБ были большие белые звезды, которые наносились на лобовой лист корпуса и борта башни. Такой отличительный знак был крайне необходим, поскольку трофейные танки могли подбить свои же.
Схема действия ООТБ в обороне, 23 сентября 1942 года
По состоянию на 31 августа в батальоне было 8 «Праг, 6 Pz.Kpfw.IV, 10 Pz.Kpfw.III и 2 StuG III. К тому моменту батальон действовал совместно с 354-й стрелковой дивизией. 3 сентября батальон поддерживал наступление 1203-го стрелкового полка 354-й стрелковой дивизии в районе деревни Опокино. На следующий день одна «Прага» была подбита артиллерией, еще две машины оказались подбиты вражеской авиацией. Из оставшихся танков один находился в распоряжении командира 354-й сд. На следующий день было подбито еще 2 трофейных танка, но при этом 1, поврежденный ранее, удалось ввести в строй. Днем позже количество боеспособных «Праг» удалось довести до 5, из них 2 требовали ремонта. Экипажи окопали машины и использовали как неподвижные огневые точки. В тот момент батальон находился северо-восточнее деревни Черниково.
На протяжении следующей недели танки держали оборону совместно с 331-й стрелковой дивизией. По состоянию на 25 сентября в строю оставалось 3 «Праги». Из потерянных ранее танков 2 остались на территории противника, не так давно их фотографии «всплывали» на одном из интернет-аукционов. Позже эти машины удалось эвакуировать. Батальон до конца октября 1942 года имел примерно такой же состав, после чего его расформировали. Федор Васильевич Небылов закончил войну в звании гвардии подполковника, занимая к тому моменту должность заместителя командира 67-й гвардейской тяжелой танковой бригады. В ее составе он дошел до Берлина.
Источники:
Материалы ЦАМО РФ
Материалы РГАКФД
Фотоархив автора
автор Юрий Пашолок
Источник Ссылка
.
