Из той же серии...

командир части на разводе:
"Надо помочь весне, поэтому от каждой роты по десять солдат с ломами и лопатами."

Военно-полевой юмор

Сразу предупреждаю, юмор армейский и не всегда адекватный. Сорри, если не всегда корректно и веселого настроения! Сегодня в основе своей поговорим о наших военноначальниках

- Подходит к моей экспозиции Брежнев со свитой. Вальяжный такой, обаятельно улыбается. Спрашивает: «И что это за пушка?» Меня черт дернул, поправить: «Это не пушка, а гаубица». И дал пояснения. Главный военный герой страны помрачнел, но объяснения выслушал. Перешли к следующему орудию. «Что это за гаубица?» — спросил Брежнев. Мне неудобно, но все же снова поправил: «Это как раз и есть пушка». Дорогой Леонид Ильич потемнел от моей наглости и обиженно отошел. Слушать моих объяснений не стал. Все остальные двинулись за ним. Как я понял, техника мало волновало вождей. Им важнее было присутствовать там, где был Брежнев. Последнее, что я услышал, были слова отходившего со всеми вместе маршала Гречко, обращенные к какому-то генералу: «Этого мудака полковника к общению с руководителями высокого ранга не подпускайте ни на пушечный, ни на гаубичный выстрел. Пусть хамит в других местах».

- Маршал авиации Евгений Яковлевич Савицкий (кстати отец космонавтки Савицкой), человек суровый, далеко не всегда выдержанный в своей командирской требовательности, был в то же время достаточно кокетлив. Именно это качество подтолкнуло его на то, чтобы понравившийся ему в годы войны позывной «Дракон» закрепить за собой на все время службы. Слава «Дракона» ему явно импонировала. Очень часто, прилетая без предупреждения на какой-либо аэродром войск ПВО страны, он наводил на руководителей полетов и авиационных командиров страх, с воздуха объявляя:
— Я — «Дракон». Освободите полосу. Захожу на посадку!
И начинался переполох.
Однажды случилось невероятное. В одном из авиаполков шли полеты. Вдруг, без предупреждения вторгшись в зону, Савицкий объявил:
— Я — «Дракон». Горючее на исходе. Срочно освободите полосу!.
В этот момент в эфире прозвучал бодрый и озорной голос:
— «Дракон", не бзди, ТЗ на взлет пошел!» (ТЗ — топливозаправщик)
Реплику слышали все и оставить ее без внимания было нельзя. Построив участников полетов, Савицкий заявил:
— Ценю ваше остроумие. Кто бросил реплику? Наказывать не буду.
Офицеры тоже ценили остроумие, но и «Дракона» знали. Никто в авторстве реплики не признался.

В конце дня больших полевых учений  генерал майор танковых войск Сурков подошел к маршалу Рокоссовскому, козырнул и тоном заботливого хозяина сообщил:
— Товарищ Маршал Советского Союза, ночевать вы сегодня будете в будке. Там уже все приготовлено.
— Спасибо, генерал, — поблагодарил Рокоссовский. — Я уж лучше где-нибудь под кустиком. Зачем же собачку тревожить? Где спала, пусть там и спит.
Генерал встрепенулся: должно быть бестолковость маршала удивила его.
— Будка — это штабной фургон, товарищ Маршал.
— Вот видите, оказывается у вещей свои названия, чтобы их можно было отличать и не путать, — сказал Рокоссовский. — Оказывается, в танковых войсках иначе.

Престарелому маршалу Семену Буденному рассказали, что на Брежнева совершено покушение: в него стреляли из пистолета.
— И что?
— Остался жив.
— Ну вот! — возмутился Буденный. — Я же всегда твержу: шашкой надо! Шашкой оно надежнее!

На имя министра обороны маршала Р.Я. Малиновского некий полковник прислал письмо. Он сетовал, что полковники, которые справедливо выделены из остального офицерского состава тем, что зимой имеют право носить папахи, летом такого преимущества перед другими командирами не имеют. Он считал, что стоило бы подумать, как сделать так, чтобы полковники выделялись в офицерском корпусе и в теплое время года. Малиновский, познакомившись с письмом, наложил резолюцию: «Разрешить просителю носить папаху и летом».

Завершая одно из заседаний коллегии министерства обороны, Гречко поставил в известность военачальников, которые присутствовали:
— Завтра на парадной тренировке всем быть в парадной форме и поясах!
Сказал и вышел. Адмирал флота С. Г. Горшков, дождавшись, когда за министром закроется дверь, с иронией объявил:
— А морякам надеть шпоры! И тоже вышел из зала.

Генерал армии, позже Маршал Советского Союза Иван Игнатьевич Якубовский первую Золотую Звезду Героя получил в звании полковника в январе, а вторую — уже в сентябре сорок четвертого года. Командуя танковой бригадой, в боях он действовал решительно, напористо, смело. После войны, поднявшись на большие командные высоты, он остался в памяти многих, служивших под его началом офицеров, человеком, который не понимал, как можно вусмерть упиться водкой.
Однажды на совещании офицеров в Группе Советских войск в Германии он публично отчитал молодого лейтенанта. Тот, не рассчитав своих возможностей, саданул сто пятьдесят, захорошел, потом добавил еще одну сотку закосел и попал в комендатуру.
— Не понимаю, как так можно, — возмущался Якубовский. — Надо же все же норму знать. Ну принял пятьсот, ну, шестьсот, в конце концов — семьсот, и замри, остановись!
Свою норму Якубовский знал. Однажды в американском журнале я прочитал информацию о приеме в каком-то иностранном посольстве. Зарубежный корреспондент с изумлением оповещал читателей, что он все время следил за генералом Якубовским и тот на его глазах осушил семнадцать фужеров водки, причем уехал с приема трезвым.
Конечно, при таких боевых возможностях понять лейтенанта, который косел после двух стаканов, военачальнику было трудно.

Центральный Дом журналистов в Москве — в просторечье Домжур — во все времена оставался островом вольницы в строгих рамках столичной жизни. Чтобы хоть как-то держать колобродивших в его стенах газетчиков, директором Домжура назначили бывшего редактора газеты «Советский флот» контр-адмирала Золина.
Пузатенький, крепкий, как кнехт на причале, Золин сразу решил показать постоянным посетителем заведения ху есть ху на командном мостике и явился в Домжур в адмиральском мундире при всех остальных регалиях. Тут же в вестибюле к нему подкатил газетчик, успевший изрядно поднабраться в ресторане.
— Швейцар, попрошу такси!
Золин открыл рот, сложил губы трубочкой, глубоко вдохнул, раздулся от возмущения:
— Я здесь не швейцар! Я — контр-адмирал!
Газетчик качнулся, изобразил несказанное изумление и выговорил заплетыкающимся голосом:
— Виноват, товарищ адмирал! Тогда попрошу катер!
Больше адмиральской формой журналистскую вольницу Золин смущать не пытался.

Командиру полка — подполковнику — присвоили долгожданное полковничье звание. Тут же он решил продемонстрировать свое новое положение: снял офицерскую шапку, надел папаху и пошел обходом по ротам. В первой же казарме его с рапортом встретил дежурный по роте.
— Товарищ подполковник! За время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось.
Молодой полковник ощутил разочарование.
— Случилось, — сказал он укоризненно. — Ты мне доложил как подполковнику, а теперь подумай, кто носит папахи?
— Гуцулы, товарищ подполковник! — радостно доложил сержант.

Армейская быль про организованный отдых личного состава в "Хилтоне"

Немного про себя. Я - гвардии прапорщик Сардак. Срочную отслужил в перерыве учёбы в институте. Институт окончил в 1993-м. А в 1995-м опять вернулся в армию. Поначалу думал «пересидеть смутное время» пару-тройку лет, ну и пересидел, ага... До пенсии дослужил.

Во время службы, каюсь, не был образцом исполнения долга. Было время, пил всё, что горит, а что не горело - бодяжил спиртом и тоже пил. А было и наоборот (в смысле, сам себе "сухой закон" объявлял, а не горючесть жидкостей понижал). Старался, чтоб Родине обид не доставлять, а про остальное и не задумывался. С сотрудниками Особого Отдела общался на уровне «если узнаю, что кто-то оружие или сведения продаёт, то я его сам вам сдам. А вот про то, кто с кем "лямур в тужур киэляшит" или кто и что по пьяни трындит - ищите другого...»

Но - к истории. Представьте себе ситуацию: время действия – примерно 2008-й год. Место действия - Авиационный гарнизон славного города Крымска. Действующие лица – личный состав различных служб аэродрома и ВДВ, проживающие в общежитии под неофициальным названием "Хилтон". Практически весь личный состав представляет собой сборную солянку всех возрастов и званий от 20 лет до 40, от сержанта до подполковника. В общежитии никто не кичился возрастом и званием. Мы там все были просто «проживающими». По службе, конечно, мы обращались друг к другу «товарищ майор», «товарищ прапорщик»…А вечером…Серёга, Жека, Витёк… Правильно жили, служили и общались, короче говоря.
В один прекрасный момент закончилась итоговая проверка. А кто служил, тот понимает, что момент воистину прекрасен и желанен, аки одинокая продавщица свободных взглядов в местном винном погребке, которая даёт в долг страждущим. Предварительная оценка по итогу проверки - «отлично». И в пятницу мы решили это дело празднично отметить...

«Заседание актива» назначили в моей комнате исключительно потому, что у меня к компьютеру были подключены колонки 5.1, и, кроме того, было место, где вполне умещались семь-восемь человек. В итоге выпито было достаточное количество, чтоб часа в два ночи мы ещё и в сауну поехали, в блэк-джек поиграть, как и положено истинным гусарам...

Просыпаюсь утром - на полу куча пустых бутылок. На столе - кожура от рыбы, куча окурков и одноразовые стаканы с недопитым «горючим». Я на ПХД не пошёл, потому, что мне начкаром в понедельник идти, а остальные мои товарищи на построение сходили. И начали по одному подтягиваться на поправку здоровья. Мы уже успели по бокальчику целительного нектара хапнуть, и тут ещё кто-то стучит в дверь. Я, сидя на кровати, кричу: «Да! Заходи!». Двери открываются, падает занавес - толпа неистовствует стоит генерал, начальник проверочной комиссии, а позади него все командиры частей нашего аэродрома и сопутствующие лица. Какого Ктулху они припёрлись, до сих пор не знаю. Может, бытовые условия проверить решили? Раньше-то все комиссии ещё вечером в пятницу улетали…
И вот представьте изменение размера глаз того генерала, когда он видит очень весёлую компанию, в которой: я – в спортивных штанах и тельняшке, остальные в форме и при погонах. В комнате накурено - хоть ведро угля вешай.

И тут генерал говорит: «Ни [цензура] се! Вы, [цензура], тут курите!»

Я вскакиваю по стойке «Смирно», говорю: «Товарищ генерал, у меня вытяжка!» (а я как раз недавно вентилятор в форточку установил).

Тот продолжает: «Да вы тут бухаете!»

Я ему: «Товарищ генерал, я их организовал, чтоб по женщинам с пониженной социальной ответственностью не ходили. Они же все семейные!».

Генерал мне: «А ты кто?»

«Начальник арочных укрытий прапорщик Сардак!».

«И как ты прапорщик, организовал капитанов-майоров???».

«Товарищ генерал, я когда выпью, я себя генерал-лейтенантом чувствую!».

Смотрю, у генерала выражение лица от злобно-недоумевающего меняется на смеющееся…И он уже чуть не смеясь, говорит: «Так что? Мне бежать отсюда?». Он, к слову, "всего-то" генерал-майор... А я ему, даже не успев осознать нелепость ситуации, говорю по привычке нашей общаги: «Да заходите к нам. У нас тут без званий, мы тут все - братья!». Он, уже еле сдерживаясь от смеха, говорит: «Ладно, я пойду дальше, а вы тут не хулиганьте! Старший на этом совещании – генерал-лейтенант Сардак!»
Так бы этот случай и остался одним из воспоминаний о службе, которому верить или нет - дело каждого отдельно взятого слушателя, но... Ведь было много присутствующих. И эта история лично для меня ещё имела последствия. Я уж не помню через какое время, у нас из части один из прапорщиков уходил на пенсию. И, как обычно, нужно было «с фанфарами» его проводить. Естественно, это мероприятие было санкционировано командиром нашей части. И, вот, идёт спокойное и чинное чествование дембеля с битьём посуды и лиц цыган, и спустя некоторое время, когда все уже успели в себя принять грамм по триста, командир обращаясь ко мне говорит: «Николаич! А ты ещё прапорщик, или уже генерал???». Все просто грохнули от смеха, а я понял, что история ушла в народ. ..
Через некоторое время я попадаю служить в Ханкалу. Там напротив штаба есть курилка, в которой по вечерам сидели те, кому чудный вид спорта "литрболл" надоел. Понятно, что молча там не сидели, и слово за слово возникла тема о нужности прапорщиков в армии (это тогда пошли разговоры об упразднении этого звания и таких должностей). Естественно пошли анекдоты о прапорщиках, случаи из жизни… И вот полковник Д... (тогда ещё полковник, потом он стал генералом) начинает рассказывать про то, как он был в составе комиссии, при которой в Крымске какой-то наглый прапор генерала чуть не послал на "йух, куда птицы не летают". Я сразу возмутился, мол, никто этого генерала никуда не посылал, и вообще там всё нормально закончилось. Мне этот полковник чуть ли не в ухо задвинуть хотел за то, что я прервал его, видимо, тщательно отрепетированный и смачный рассказ... Хорошо, что мой командир части, ситуацию знал уже давно и лично, поэтому просто сказал, что этот наглый прапор, вот тут с нами сидит. Докуривали в тишине, каждый думал о своём...

2. Дмитрий Хохлов

1990 год. Байконур. Я- годовалый, но ОООЧЕНЬ опытный)) лейтенант))) Инженер-строитель. Строим 7 мкр. на "десятке". Ну как строим, на 4 этаже девятиэтажки играем в "храпа" с такими же офицерами "строителями". На шухере на балконе, а как же без него родимого, стоит солдатик из Средней Азии. Вдруг он влетает к нам с воплем: - Там майора в спортивных штанах приехал! Я в окно, а там начальник УИРа, генерал-лейтенант "N" со своей "свитой"приехал с проверкой. Сразу в мозгу нарисовались две картинки. №1. Моя маленькая, но такая дорогая сердцу и душе звездочка, слетает с погон и мчится в сторону черной дыры где и пропадает. №2. Я таки получаю старлея, но при наличии седых, по возрасту, яиц. Мляяяя, ЧО делать??? Известное дело, СВАЛИВАТЬ! Внизу "майора в спортивках", значит наверх. Пять этажей, до чердака, махнул одним прыжком, аки лев за антилопой. На чердачном люке...... ЗАМОК. Все, думаю ...здец! Приплыли, тов. МЛАДШИЙ лейтенант! А вот фиолетовый банан вам, не желаете? Так просто молодые летёхи не сдаются. У нас же все стены в тех.помещениях красились краской до 1,8 м(плюс, минус), а выше ПОБЕЛКА! Срываю шинель и давай обтирать всю побелку. Одеваюсь вновь по форме и не спеша спускаюсь. Встречаюсь с "майором" и бодро рапортую: Таащ генерал, л-нт ...., провожу проверку качества отделочных работ и бла, бла, бла. Это при том, что я не отделочник ни разу. Тем более это не "мой" дом. "Майор" доклад принял, оборачивается к своей "свите" и своим рыком -...смотрите, бл...и, как должен выглядеть настоящий офицер строитель, радеющий за качество, а вы разоделись как бл...и с бусами, и т.д и т.п. минут на десять. В общем звездочку и нижнюю часть спины тогда я спас.